Пьянки

51. рассказал(а):   
Общага. наpод с похмелья. Часов пять-шесть yтpа. Слабый голос.
-Hаpоооод, откpойте фоpточкy! Дышать нечем.
-Да пошел ты!
-Откpойте...
Кто-то кидает в напpавлении окна гантелей, слышится звон стекла.
Чеpез какое-то вpемя наpод пpосыпается. Кто-то спpашивает:
-Ребят, вчеpа пили?
-Пили.
-Фоpточкy откpыть пpосили?
-Пpосили.
-Гантелей в окно кидали?
-Кидали.
-А фигли стекло целое?!
И тyт все посмотpели на стоявший pядом телевизоp.
добавлено: 2006-07-27  

52. рассказал(а):   
Жара задолбала.
Едем с другом с работы. Грязные и потные. «Эх!» - говорю - «сейчас бы пива холодного, да не просто а под раков. Да чтоб и того и другого было много».
И все. Друг завелся не на шутку. Всю неделю он бредил раками и холодным пивом. И хотя мы могли купить и того и другого уже сейчас, но друг мечтал о выходных. Чтоб ничего не мешало.
Находил в Net-е разные рецепты варки членистоногих. К концу недели, количество необходимого для этого пива, выросло до 6- литров на брата, а раков – по ведру.
И вот наконец настал тот час. Раков варили глотая слюну. Жен выгнали в другую комнату. Наконец внесли! Дымящихся, вперемешку с укропом. Пиво запотевшее из холодильника. Друг вслух жалел, что мало и того и другого.
Раков рвали не щадя. Друг пытался на ходу объяснять технику чистки раков. Какой там. Пиво рекой, раки пачками. Никогда не думал, что из такого количества раков получится столько отходов. Засиделись за полночь и решили уже не уезжать.
То, что я увидел в зеркале на следующее утро, показалось мне по меньшей мере нескромным. Соль и шершавая поверхность этих раков, создала такой губошлеп – мама дорогая, афронегры отдыхают. Жена дожидалась темноты чтобы перебраться домой. Хорошо, что были выходные.
добавлено: 2006-08-25  

53. рассказал(а):   
Пить вредно? (Быль)

Хотелось бы порассуждать о пользе и вреде пития крепких напитков. Мнения
врачей в данном вопросе разделяются на диаметрально противоположные.
Одни считают, что пить совершенно не вредно, и что водка малыми дозами
полезна даже в больших количествах. Другие врачи, в основном, наверное,
непьющие искренне считают, что алкоголь – медленный яд. В общем, как
обычно пудрят народу мозги, не приходя к единому мнению. А как бы
хотелось большинству из нас, приняв на грудь рюмочку – другую знать, что
выпитыми рюмками мы не только не вредим организму, а даже наоборот
приносим ему несомненную пользу – выгоняем холестерин, тренируем сердце,
укрепляем нервы, защищаем его от простудных заболеваний и т.д. и т.п.
О пользе же алкоголя в деле укрепления родственных, соседских и иных
подобных отношений, я думаю, и спорить-то никто не будет. Не буду и я.
Наоборот – я совершенно искренне считаю, что алкоголь (в основе своей,
конечно же, водка) иной раз даже сохраняет жизнь отдельного индивидуума.
Тому немало примеров. Вот один из них.

Случилась эта история в середине 80-х годов прошлого столетия. Дело было
в субботу. Время – где-то после обеда.
Дядя Иван отдыхал после рабочей недели. Как? Да как обычно – как
отдыхает любой нормальный русский мужик. С утра выбил ковры и паласы,
после обеда засел играть во дворе в домино. Домино, естественно было
лишь предлогом для всех играющих. Под столом ходила уже третья (и
последняя) поллитровка. Нехитрая закуска в виде хлеба и огурцов тоже
практически закончилась. После того, как бутылка полностью опустела,
игра и вовсе разладилась. Мужики собрали самодельные текстолитовые
доминошки и нехотя разошлись. А чего – водка кончилась, а насухую пусть
молодежь тусуется.
Дяде Ивану было проще – душа, конечно, требовала продолжения, но в
отличие от других мужиков, дядя Иван знал, где найти это самое
продолжение. В ванной у дяди Ивана стояла ЦЕЛАЯ ... ФЛЯГА ... ГОТОВОЙ ...
БРАЖКИ!!! Бражка, конечно, была приготовлена совсем не для дяди Ивана, и
даже наоборот тщательно охранялась от него бдительной женой, но сегодня
дегустация бражки была вполне возможна – жена с утра ушла к каким–то
свои товаркам по каким–то своим женским делам. Дети тоже в выходной
дома не сидели. Так что, все складывалось как надо. Догнаться дяде
Ивану было суждено.
Придя домой, дядя Иван не мешкая взял кружку и пошел в ванную. Открыв
флягу, он с удовольствием вздохнул кисловатый запах настоявшейся бражки,
зачерпнул кружку и выпил ее всю до дна. "Будя", подумал он. А то еще
жена обнаружит недостачу. Дядя Иван закрыл флягу и побрел на диван.
Включил телевизор. По обоим каналам показывали характерную для того
времени лабуду. Дядя Иван, косясь в телевизор, думал только о бражке.
"Да хрен с ней с женой, авось не заметит" - подумал он и выпил еще
кружку. Через пять минут ему основательно захорошело. Тут его взгляд
упал на гармонь, которая почитай уже как лет, наверное, пять пылилась на
верху шкафа. Перед глазами сразу пронеслась деревня, колхоз, он сам
двадцатилетний, вечерние посиделки молодежи. Ностальгия. Дядя Иван
достал со шкафа гармонь, вытер с нее пыль и растянул меха. По квартире
разнеслась веселая мелодия. "Помнят пальчики–то. Мастерство – его не
пропьешь". От радости он совсем позабыл про жену и выпил еще кружку
браги. Дяде Ивану не хватало одного – слушателей, которые оценили бы его
игру. Слушателей хотелось побольше. Он вышел на балкон своего пятого
этажа и посмотрел вниз. Внизу шла обычная жизнь – дети играли, бабы
сидели на лавках и обсуждали мужиков, которые курили тут же неподалеку
небольшой компанией. "А вот и они – слушатели" - подумал Дядя Иван,
взял гармонь и уселся с ней на перила балкона.
...внизу шла обычная жизнь – дети играли, бабы сидели на лавках и
обсуждали мужиков, которые курили тут же неподалеку небольшой компанией.
Мужики решали два самых актуальных на настоящий момент вопроса – на что
догнаться и как смыться от своих дражайших вторых половин. Вдруг,
откуда-то сверху, донесся залихватский перелив гармошки и радостное
пьяное пение дяди Ивана. Весь двор с недоумением посмотрел наверх.
Картина была, мягко сказать, необычная. На перилах балкона пятого этажа
сидел совершенно пьяный дядя Иван и громко пел, раскачиваясь в такт
мелодии. "Вот ебт" - вырвалось у всего двора.
Детишки радостно визжали, бабы охали – "И мужик-то ведь неплохой, а вот
поди ж ты", мужики с недовольством смотрели на дядю Ивана – "Блядь, пили
вместе, а догонялся один. И где только нашел". А дядя Иван пел. И как
пел... Ему было хорошо. Заметив неподдельный интерес слушателей, он запел
еще громче. Такого интереса к своей персоне он не испытывал никогда. А
народ слушал. Слушал и смотрел снизу на дядю Ивана.
Количество слушателей ежеминутно росло. Кто-то как раз в этот момент
вышел во двор, за кем-то специально сбегали, чтобы не дай бог не
пропустил происходящего зрелища. Некоторые, совершенно не имеющие
отношения к нашему двору, случайно проходили мимо и естественно влились
в общую толпу поглядеть на доморощенного музыканта.
В этот момент во двор медленным шагом вошла жена дяди Ивана. "Собрание"
- подумала она, издали увидев толпу около своего подъезда. В этот же
момент увидели и ее. "Людка идет" - быстро разнеслось по толпе.
- Смотри-ка, чего твой-то вытворяет - с необъяснимой для тети Люды
радостью воскликнула одна из соседок. Тетя Люда подняла глаза и
уставилась на свой балкон, где ее в уматину пьяный муженек выводил
очередные рулады.
- еПРСТ - с досадой и понятной всем окружающим духовной мукой вымолвила
тетя Люда. Глаза ее посуровели и она твердой решительной походкой,
раздвинув толпу, направилась к подъезду.
Народ зашумел и с радостью стал ждать развязки. Через несколько минут
взору зрителей предстала следующая картина:
...такого внимания к своей персоне дядя Иван не испытывал никогда. Что
дома... в редкие гулянки дядя Иван порывался достать со шкафа свой любимый
инструмент, но жена неизбежно отрицательно качала головой.
– Иван, не заводись.
И дядя Иван, дорожа семейным спокойствием и добрыми отношениями с женой,
конечно же, не заводился. И вот, наконец, долгие годы воздержания от
любимой гармони сделали свое дело. Наконец-то он пел. Пел для
слушателей.
Вдруг сзади послышался шум открывающейся балконной двери.
- Что ж ты меня, гад такой, перед людьми-то позоришь – к дяде Ивану со
скалкой в руке приближалась его жена. Дядя Иван, забыв, что он находится
на перилах балкона и внизу него простирается одиннадцатиметровая
пустота, шагнул вперед вместе с гармонью.
Состояние народа на тот момент описать сложно – кто-то охнул, у кого-то
из открытого рта выпала сигарета, особо впечатлительные натуры бухнулись
в обморок.
Дядя Иван, как убитая птица, кулем летел вниз. Гармонь по инерции
доигрывала последний минорный аккорд. Скорее всего, в момент полета он и
не осознал всего с ним произошедшего. Пролетая мимо второго этажа, дяде
Ивану и гармони встретилась развилка достаточно таки мощного дерева.
Дядя Иван спланировал на нее в позиции "гармонь спереди, яйца
(извиняюсь) сзади".
- Хрусть - жалобно издало дерево и развалилось пополам. Дядя Иван лежал
ровно между половинками еще недавно растущего клена. Дерево
восстановлению не подлежало. Гармонь совершенно целехонькая находилась в
вытянутых руках лежащего Дяди Ивана.
Некоторое время ничего не происходило – Дядя Иван лежал, народ стоял. И
тишина ...
К удивлению всех собравшихся через некоторое время тело дяди Ивана
зашевелилось. Ненадолго пришедшие в себя особо впечатлительные натуры
снова перешли в обморочное состояние.

Как ни в чем не бывало, дядя Иван поднялся и пьяно обвел глазами толпу.

- Убью, гадину – произнес он и стал подниматься по лестнице к себе
домой.
Зайдя домой, он отобрал у жены ключи, вытолкал ее из квартиры, прошел на
балкон и продолжил концерт...
На следующий день дядя Иван вместе с женой с утра отправился в
травмпункт. Врач обнаружил лишь перелом одного ребра.
Многие потом сошлись на мнении, что выжить дяде Ивану помогло только
лишь его пьяное на тот момент состояние.

А вы говорите - "Пить вредно". Хотя, если посмотреть на этот случай с
другой стороны, так хрен бы его, дядю Ивана, знает – был бы он трезв,
произошла бы вообще эта история или нет... Вот так вот.
добавлено: 2006-09-04  

54. рассказал(а):   
У админов даже "автопилот" работает по особому.

Историю папа рассказал. Работает он у меня на заводе. Ходит в
начальниках, не самых крупных, но кой какие привилегии, типа личного
водителя у него есть.
Итак, день рождения фирмы, котрая в свое время подгребла этот завод.
Корпоративная пьянка. Когда вечером это мероприятие заканчивается, то
народ в разной степени трезвости начинает расползаться по домам. Папа не
жлобствуя, приглашает некоторых коллег, особлево женского полу, живущих
по соседству, довезти до дома. А девочки своершенно неполиткоректно
прихватывают еще одного типа, Главного Специалиста по Всекомпютерным
вопросам,(ну наврное знаете такую должность- Главного "Волшебника", по
вопросам любой фигни, от розетки до сервера, от 1С Бухгалтерии до
телевизора в кабинете Президента) Ходящего в в вечных джинсах даже на
Официозные Пьянки и непонятно за что обожаемого всем женским полом
компании.
Все мы люди. И набрался этот специалист в тот вечер до положения риз. В
результате, девочки были высажены у дома,"Ой спасибо, Ой чтоб мы без вас
делали" и благополучно слиняли, оставив Главного Специалиста спать в
машине. На вопрос, куда доставить данного субьекта, они же пальцем
показали - "туда". "Там" маячили три шестнадцатиэтажки стоящие
треугольником. Знаете такие с одним подьездом, где с лестницы на лифт
можно попасть через лоджию.
Ну туда - значит туда. Подъехали. Стали будить. Специалист вернулся в
реальный мир, оценил окрестность и сказал - "Приехали". Но сам, увы,
идти не мог. Как истинные мужики, не бросающие себе подобных, водиель и

папа зажали его между собой и повели.
- Какой дом?
Следует титаническая попытка сконцентрироваться, сканируются
окрестности, узнаются, врубается программа автопилота. Тело
выравнивается и идет уже почти без поддрежки - Туда!
- номер квартиры?
- 26!
Замечательно. Лифт, потом полутемная площадка с унылой 15ватной
лампочкой. Дверь, звонок. За дверью возня. Открывает дверь мужик
возраста специалиста. На нем тапочки, спортивные треники и
насмешливое выражение на лице.
Специалист отодвигает его рукой и не разуваясь ломиться в квартиру.
Мужик отходит, пропуская и спокойно на все это смотрит. Специалист
уходит в глубь, делает круг по большой комнате, возвращается и не
сбавляя
скорости выходит на площадку.
- Не тот дом. Дальше.-И вызывает лифт.
Папа и водитель несколько ошарашенные начинают извиняться перед
хозяином.
- Да ладно. - говорит хозяин - Он конечно достал уже. Как напьется, все
время ко мне заваливается. Я уж и бил его, и не пускать пытался. Только
хуже. Начинает ломиться и скандалить. А так, пустишь - зайдет, поймет
что не у себя и мирно обратно. На следующий день извинятся ходит.
Компьютер вот мне купить помог. Жены у нас подружились. Нормально все.
Плохо когда за полночь приходит. Он в соседнем доме живет. Туда и
ведите.
Туда и повели, где специалист был сдан с рук на руки супруге, котрая
шопотом поинтересовалась, - У Соседей были? Ох, ну ладно. Завтра
пригласим их в гости.
А Специалист спал, сидя на трюмо в корридоре. Автопилот программу
выполнил.

Shiri(Анна)
добавлено: 2006-09-11  

55. рассказал(а):   
Идет пьяненький мужичок, пьяненький до степени "море по колено,
двенадцатый этаж по пояс", голова вертится во все стороны в поисках
приключений, душа требует продолжения праздника - праздник же не за
горами, поскольку в авоське радостно позвякивает. Подходит к перекрестку
из разряда "слепых", то есть не видно кто откуда идет и кто куда едет.
Нашему герою все "по фигу" и он смело шагает на проезжую часть, по
которой очень аккуратненько выруливает автомобильчик. БАЦ!!! Мужик
вскакивает с асфальта и начинает метаться вокруг машины, характеризуя
мастерство оторопевшего водителя, его умственные способности,
доставшиеся ему от недалеких родственников.
В этот момент с другой стороны выруливает другой автомобильчик: БАЦ!!!
Очевидно, у мужика открылись чакры - лежа на асфальте и глядя в небо
чистыми, просветленными глазами он изрек: "Господи! Намек понял!" Он
встал, осторожненько перебрался через дорогу, выкинул из авоськи чудом
уцелевшие бутылки и пошагал навстречу новой, трезвой жизни.
добавлено: 2006-10-04  

56. рассказал(а):   
Про Вову.

Вова... Вова был могуч, немного бородат, басовит и блядовит. Поначалу он
носил прозвище "ебарь-перехватчик", но, в связи с некоторыми событиями,
эта кличка уступила место другой – "Кусок Несчастья". На то была масса
причин, но эта...
Как и в каждой компании друзей-собутыльников, и в интересующей нас
когорте алканавтов тоже были свои традиции. Одна из традиций
произрастала корнями своими из определенной даты в календаре, на кою
дату выпадал день рождения одного из "группы товарищей". День рождения у
него был 8-го мая. Ясен перец, что праздновать сие событие 8-го никто
никогда не собирался. Собирались 9-го. Почти с утра. Часов в 11. И –
вперед!!! Но – без фанатизма. Потому как ближе к вечеру вся гоп-компания
поднималась, расшаркивалась с родственниками именинника, пыталась
растолкать самого виновника посиделок (но он к тому моменту, как всегда,
уже плавал в салате – много ли надо маленькому еврею) и отправлялась на
городскую набережную продолжать. Но главное – СМОТРЕТЬ САЛЮТ по случаю
Дня Победы. Традиция не была похерена и в тот раз...
Путь до набережной миновали почти без приключений. В транспорте проблем
не возникло, но путь долгий, и взятое в дорогу пиво начало подходить к
концу. Во всех смыслах. Ссать хотели все. Но негде. Ну не оборудованы
наши улицы были тогда платными кабинками для уединения. Что делать? О!
Кто-то заметил милое двухэтажное здание белого кирпича, за заборчиком,
внутри которого заборчика наблюдалась пышная растительность вроде кустов
и разных там деревов. Похоже не детский садик – то, что надо! Забор был
преодолен в едином прыжке семи немаленьких персонажей. Немного пройдя
сквозь весь этот чепыжник, Вова (вы не забыли про Вову?) углядел на
стене строения пожарную лестницу. Мысль не опередила действия. Вова
рявкнул: "Мля! ", - и резво начал карабкаться наверх. Остальные
переглянувшись: "А чо?! ", - рванули следом.
С крыши открывался пейзаж. Поток людей, неспешно гуляющих по направлению
к набережной, "Яблони в цвету..." - или чего-то там еще цвело... Ох,
правильно сказал неизвестный: "Лучше нету красоты, чем пописать с
высоты!.. " И пописали. Встали рядком – и напрудили так, что мама не
горюй!!! Спрятав орудия труда нелегкого, полезли обратно вниз.
Внизу, постукивая по ладони резиновой дубинкой, наших героев поджидал
человек в черной униформе, всяческими знаками различия и берете с
кокардой, богато украшенной какими-то дубами-колдунами.
"Лесник, наверное...", - хором подумали герои.
"Скока же их там?.. ", - с изумлением подумал "лесник".
Последним с пожарной лестницы спрыгнул Вова. Смерив взглядом все также в
ступоре постукивающего дубинкой по руке "лесника", Вова произнес
сакраментальное: "Пошел на х@й! ". И он немедленно пошел. Видимо, в
указанном направлении. Вова же внезапно заинтересовался: "А чо эт за
форма на нем? Охранник садика, что-ли? ", - и поперся обходить домик,
дабы взглянуть на табличку у входа. Табличка была. Красивая, золотыми
объемными буквами на благородном синем фоне.
"ФЕДЕРАЛЬНОЕ КАЗНАЧЕЙСТВО по С...кой области"...
Потом обратили внимание и на заборчик – тоже красивый такой, с гербами и
прочей геральдикой. Гм...
Затарившись пивом в очередной раз, причем, по большей части,
руководствуясь пословицей "вот водка – правильное пиво", потопали к цели
путешествия. На месте, ожидая небесного огненного действа, приступили к
употреблению. Употребили. Выстрелы из пушек и расцветающие вверху
причудливые огненные хреновины вечера не испортили. Употребили еще. И
еще. И за Победу! И чтоб фашисты сдохли!! И чтоб Гитлер капут!!! И чтоб...
много, короче, выжрали. Потянуло на танцы и прочее, но – обязательно с
деффками! Особенно Вову. Случай не замедлил явиться, и все заверте...
Танцуя с девушкой, Вова впал в состояние возвышенности. Вокруг были
такие милые люди, медленная музыка (играло что-то типа "Wanna be my
lover"), а девушка... - сказка! В порыве чувств Вова подхватил девушку на
руки и...
Надо сказать, что набережная Волги – не самое заасфальтированное место в
городе. Есть, конечно, довольно широкие аллеи для прогулок, густо
утыканные кафешками, но есть и зеленые насаждения. Много насаждений. И
аллеи эти самые огорожены густым декоративным кустарником, высотой около
метра, а местами и более. Кустарник же растет не абы как, сам по себе, а
аккуратно и систематически подрезается, дабы сохранить форму зеленой
волны. Подрезанные крепкие ветки весьма колючи, так что упасть в этот
терновый куст – мало не покажется.
То, как Вова танцевал с девушкой – достойно отдельной песни урюка. Со
стороны это напоминало брачные пляски бабуина, страдающего, от
переедания гнилых бананов, неслабым метеоризмом. Как девушка могла
терпеть подобное порнографическое издевательство над собой – не понятно
до сих пор. Есть гипотеза, что тоже была оч-ченно нетрезва собой, что и
спасло ей жизнь. Хотя, с другой стороны, была бы трезва – вряд-ли с ней
произошло...
Так вот. В порыве чувств Вова подхватил девушку на руки и на нетвердых
ногах начал кружиться, не забывая при этом про свои бабуинские пляски.
Кружение в его голове от возвышенности, от алкоголя, от музыки и ва-аще
от всего, отразилось и на кружении внешнем. По странной траектории этот
танцор диско приблизился к декоративному кустарнику и... оступившись,
уронил несчастную, наверное, в самый колючий куст на всей
многокилометровой набережной!!!
Дикий визг огласил окрестности! Сколько боли и несбывшихся надежд было в
этом звуке! Вся накопленная и не истраченная в постельной борьбе страсть
рванула многомегатонной бомбой. Взрывная волна постепенно перешла в мат,
и долго-долго куст разговаривал нечеловеческим голосом!!!
Вова удивился. Вова прислушался. Он и сам был любитель завернуть
по-матушке, но чтоб такое!.. Нежные чувства его были поруганы! Поэтому
Вова рассердился, плюнул, и, предоставив девушке возможность самой
выбираться из трудного положения, пошел (ну куда, вы думаете, он пошел?
– правильно) поссать!
Из куста же, не прекращая издавать непотребные звуки, вылезло нечто
ободранное, со свисающими клочьями из одежды, листьев, колготок и веток.

- еб твою!.. – сказал проходивший мимо мужик, - Леший! , - и подавился
пивом.
"Леший" заголосил про мужиковскую родню до шестнадцатого колена, про
Вову, про 9-е мая и прочая и прочая многие лета и, рыдая, скрылся в
ночной темноте. История не сохранила для нас даже имени этого создания.

А Вова пошел отливать. Туалэт типа "сортир подземный" располагался
буквально в 20-ти метрах от Вовы, но нет! Вова не из таковских! Не могла
его нежная натура позволить себе делать столь благородное дело в этом
мерзкопахнущем заведении, откуда люди выскакивают как из газовой камеры!
Поэтому Вова гордо повернулся спиной к этому дому скорби, пересек
широкую аллею, нашел (!) пролом в известном кустарнике, и увидел
панораму ночной Волги. Вся ширь великой русской реки раскинулась перед
ним! И вновь состояние возвышенности овладело нашим героем. Вова достал
свой девайс и приступил, не переставая восхищаться природой родного
края.
По всем законам физики, аэродинамики и прочих хитрых наук, основное
свойство реактивной струи – это движение тела, испускающего струю, в
противоположную от этой самой струи сторону. Вова все эти законы жестоко
и по-хамски попрал. Качнув Вову вперед-назад, победили бухло и
гравитация.
Не прекращая процесса излияния и держа драгоценное в руках, Вова плашмя
рухнул, его согнуло, и это "чертово колесо", исходя ссаками во все
стороны, покатилось вниз по склону, набирая обороты. Навстречу своей
судьбе. В роли судьбы на этот раз выступила нижняя аллея. Точнее, не
сама аллея, а фонарный столб, эту аллею освещавший (и до сих пор
исправно исполняющий свою функцию). Вова, исправно исполнявший тогда
функцию "ссущего чертова колеса", благополучно, после пятого или шестого
оборота вокруг оси своей горизонтальной (голова-ноги!), на полном скаку
оседлал бедный фонарный столб!!! Так и не выпустив из рук!!! И потерял
сознание...
Произошедшее в дальнейшем покрыто мраком и тайной, но, судя по
полунамекам, наш "Кусок Несчастья" очнулся в чудном месте под названием
"обезъянник". От смерти был спасен родной милицией! Очнулся он все в той
же позе, с которой с остервенением седлал фонарный столб. И только тогда
его разогнуло...
Пятнадцать суток стали неплохим периодом реабилитации от травмы, тем
более, что добрые милиционеры жалели парня с "распухшим чудом" и не
давали работы тяжелее, чем мести прилегающую территорию. Но периодически
здание РОВД оглашал дружный многоголосый ржач – за окном мелькала фигура
с метлой в позе "татарин на фонаре.. , тьфу! ...в седле".
добавлено: 2006-10-08  

57. рассказал(а):   
Была как-то у нас пьянка, даже, скажу больше, Пьянка с большой буквы. И
был у нас в компании такой паренек - траву курил, грибочками баловался,
в общем мозг имел довольно бэдовый. И на этой почве пьянел очень быстро.

Ну и пьем, пьем, глядим - спит наш друг. И одному ну ОЧЕНЬ умному
человеку пришла в голову идея - одеть на него шлем, а чтоб во сне
случайно не свалился - примотать скотчем.
Ладно, сказано - сделано... И пошли дальше бухать.

Утро, просыпаемся, крик хозяина квартиры: - Какой "№;%№ окно разбил???
Никто ничего не понимает, потом разобрались - нету нашего наркомана.
Но!!! какие догадки мы не строили, никто так и не догадался, что же
произошло на самом деле.
Как рассказал потом потерпевший (вернувшись из больницы):
- Просыпаюсь я утром, смотрю - все мутное, и башка тяжелая. Я глаза то только хотел продрать - а не могу - голова круглая, большая, стучу по ней, она гудит. И приглючило меня, что превратился в жука. Ну я взял, да и полетел в окно... (2 этаж)
добавлено: 2006-10-15  

58. рассказал(а):   
В принципе, не анекдот, а реальный случай...
В мини-маркет заходит мужик. Мягко говоря, нетрезв. Обводит глазами
прилавки, концетрирует взгляд на продавце и спрашивает:
- Э... девушка, у вас гондоны есть?
Девушка в смущении переспрашивает:
- Что у нас есть?..
- Ну, гондоны у вас есть?!
- Нет, гондонов у нас нет! Есть презервативы!
Мужик скорчивает морду лица и говорит:
- Я такое не выговорю!..
добавлено: 2006-10-23  

59. рассказал(а):   
Из некоей промывочной машины выливают отработанный спирт. Тут же сбегаются местные ханурики, чтобы выпить на халяву.
Добрые ученые и инженеры, дабы удержать их от сего суицидального злочиния на их глазах в стакан с отработанным спиртом наливают воду. Начинается бурная реакция, выпадают хлопья гнусно-розового цвета...
Реакция "анонимных алкоголиков": Пить можно, разбавлять нельзя!!!
добавлено: 2006-10-29  

60. рассказал(а):   
Мы сидим на крыльце под навесом. Серега и Колян держат алюминиевые
кружки, в которые я аккуратно разливаю по 170 граммов на брата. А рядом
в кусты мочится дождем унылая осень середины семидесятых прошлого
столетия.

- Ну, блин, и вонища! Представляете, мужики, приснилось даже, будто бы
пошел я в сортир и в очко провалился. Так все ночь и проплавал в дерьме,
- задумчиво произнес Колян, занюхивая выпитую порцию рукавом фуфайки.

- Не то кошмар, что тебе со вчерашнего перепоя приснилось, - зло сплюнул
я, - а то, что, проснувшись от вони, я наяву обнаружил на печке сапоги
какого-то дебила. Все в дерьме. Заметь, не пригрезившийся тебе океан
дерьма, а самое натуральное дерьмо. У меня в изголовье. На печке. В
сапогах.

- Ну и куда ты сапоги дел? - странно безучастным голосом спросил Серега.

- Да вынес, нафиг, во двор и в сортире утопил. В очке, куда, якобы,
Колян провалился во сне. Руки потом еще раз пять с мылом мыл...

- Ну и как, отмыл? - поинтересовался Серега.

- Черта лысого! До сих пор воняют, на, понюхай! - я сунул кулак Серому в
нос.

- Идиот, блин, твою мать, - беззлобно выматерился Серега, - то ж мои
сапоги были.

И одним глотком жахнул свою пайку. Только сейчас я обратил внимание, что
Серый, несмотря на охренительную грязь на дворе, был обут в старые
рваные кеды.

- Твои?!! Дык, какого же хрена...

- Так уж получилось, мужики! - мрачно произнес Серега, закусывая
огурцом, - И не то, чтобы я много принял, когда от Верки уходил, этак
пару стакашков по стопиддесят, ну никак не больше. Правда, на крыльце
еще Леха уговорил, так сказать, на ход ноги раздавить поллитру. Но,
вообще-то не пьян был, нет. Так, слегка под балдой.

Серега с сожалением посмотрел на опустошенную кружку и, тяжело вздохнув,
закурил. В тот год, осенью, нас, как всегда, вывезли на подмосковные
картофельные плантации. Половина курса жила в клубе на центральной
усадьбе, а наша - в поселке, в бревенчатом домишке бывшей сельской
школы. Наша компания, как самая авторитетная, занимала комнату и кухню
учительской квартирки. Печка, как и положено, одновременно выходила на
кухню, в комнату и в коридор. Остальная братия располагалась в двух
просторных, но холодных классах. Текущая Серегина пассия, Верка из
параллельной группы, жила, естественно, на центральной усадьбе.

Периодически, Серега отказывался от традиционного распития
согревательных напитков после трудового дня, очищал от свежей грязи и
засохшего навоза сапоги, напяливал парадно-выходную фуфайку, иногда даже
брился, и отправлялся в гости к соседям. Возвращался довольный, сытый и,
обычно, пьяный в хлам. Так было и вчерашним вечером...

— Короче, ушел я от Верки в одиннадцатом часу. По шоссейке-то, сами
знаете, сколько топать, вот и решил срезать крюк через лесочек, —
продолжал свой рассказ Серега, — Пока на ход ноги пили с Лехой, он,
падла, мне травил, что в том лесочке до сей поры кабаны встречаются и,
якобы, одного он даже сам видел третьего дня. Ну, значится, иду я.
Темно, что характерно, как в задницах эфиопа и его эфиопской матери.
Фонарик у меня хилый, едва тропинку под ногами видно. А в кустах чтой-то
хрусть-чух-хр-р-р. Я остановлюсь – тишина, только ветер шелестит. Пойду
– опять чух-хрясть-хр-р-р... Ну, мля, думаю, нахрена мне это чудило на
букву эМ про кабана рассказало перед дорогой? Теперь вот так и буду идти
да со страху кипятком писать. Давай песни орать во весь голос, чтоб там,
ежели кабан, может, и испугается. "Ой, мороз" раза три спел, "По Дону
гуляет" и прочее из своего репертуара. Лес вот уж к концу подходит, а в
кустах все какая-то тварь за мной крадется, но, сволочь, на тропу не
показывается, однако.
Ну, выхожу на пригорок, душевно так тяну: "Как бы мне рябине к дубу
перебраться...", лес кончается, внизу свинарник, столб с лампочкой,
шоссейка, за ней домики – ни одного окна не горит, блин. Да и хрен с
ними, окнами. Настроение поднялось, щаз, думаю, допою про тонкую рябину,
и двинусь к цивилизации.
А тут за спиной опять – хр-р-р-русть, словно, мля, веслом по
помидорам! Я, блин, оглядываюсь – хрен мне бантиком на шею, глаза аж из
задницы выпучились. Из кустов: с клыками, высунулось, смотрит! На меня!
Фонарик в зрачках отражается! Горят зрачки-то, что фары у твоего КАМАЗа!
Блин! Его ядрену мать! В общем, с криком: "А вот хрен тебе по самое
хи-хи, свинья долбанутая!", рванул я вперед. К шоссе. К свинарнику. К
столбу. К единственной лампочке.
А надо сказать, что за час до того прошел дождик. Вот и прикиньте, как
оно бежать-то с того бугра да по глине, да после дождя! Естественно,
поскользнулся, гребнулся я. Ноги к черному небу. Еду на спине. И шустро
так еду, что подумалось, хрен оно догонит, свинячье отродье, даже если и
попытается. От такой мысли повеселело на душе. Давай орать: "Ой,
мамочка, на саночках, каталась я...", ну и т. д..
А под бугром, чтоб вы знали, в аккурат яма, куда навоз из свинарника
выгребают! Ну, я натурально так и влетаю прямо в середину сей ямы. На
краю как раз тот долбанный столб с той долбанной единственной лампочкой
в округе. Это, на которую я, чудило гребанутое, как на маяк
ориентировался. Мать его в корягу, хмыря, блин, того, кто придумал
освещать выгребную яму!
Погружаюсь. Хмель из башки стремительно испаряется по мере заполнения
легких чарующим ароматом. Приехал, нахрен, блин, ядрена мама! Поверите
ли, пока ноги дна не коснулись, всю жизнь свою короткую вспомнил. Но,
слава богу, яма не столь уж глубока была. Погрузился только по грудь. В
подобной ситуации, и то, блин, хорошо. Могло быть глубже. И хуже.
Как сын советского офицера, беру себя в руки, начинаю по максимуму
трезво (относительно выпитой водки) оценивать положение. Яма почти
круглая. В центре, как шпала в попе, торчу я. Куда не повернись – до
"берега" около 2 метров. Попытался сдвинуться с места – хренушки. Густое
оно и вязкое, дерьмо-то. Начинаю ногами сучить в сторону "берега" – ни с
места. Ну, всем телом вперед подаешься – верхняя часть в желаемом
направлении наклоняется, а ноги где были, блин, там и остаются. Короче,
чтобы сдвинуться, надо лицом лечь в эту жижу. А у меня, ну ни в какую,
морда нырять не хочет! Мля, до утра так не достою! Утону! В 20 лет! В
дерьме! Свинячьем! Ладно бы в человечьем – не так обидно было бы, а то в
СВИНЯЧЬЕМ!!!
И, что характерно, завтра, вместо того, чтобы оплакать мою
безвременную кончину, вы, гады, все смеяться, нахрен, будете... А до
домов на той стороне шоссе – метров сто, сто пятьдесят. Выйдут утром
неопохмеленные аборигены за калитку, увидят мой остывший труп в
свинячьем дерьме, вот стыдобушка-то... И, чтоб уж не доставить ни вам, ни
аборигенам такого удовольствия, начал я орать: "Эй, люди! Помогите!
Тону, нахрен, блин!". Минут двадцать орал. Не хотят выходить, падлы.
Всех аборигенских предков по материнской линии помянул. Опять ору.
Наконец, в домишке напротив свинарника загорелось окно. В соседнем
доме тоже. Выходит на крыльцо мужик в ватнике без штанов, но в трусах.
На соседнее крыльцо выходит второй мужик, в штанах, но без фуфайки,
майка на нем. У первого в руках топор, у второго – оглобля. "Эй, мужики,
сюда, помогите!", — ору. Тот, что в фуфайке без штанов, двинулся вперед
на полусогнутых, подняв топор над головой. Который в штанах без фуфайки,
двинулся следом с оглоблей наперевес. Смотрели Чингачгука? Вот и
аборигены, как те самые индейцы, двигались крадучись на мой зов.
Я их, конечно, понимаю: ночь, тишина в сельской местности, и вдруг –
дикие вопли, мол, тону, спасите, в то время, как до ближайшего водоема с
лихуем две версты будет. Идут, значит, крадутся, чингачгуки хреновы,
блин. Подкрались. Увидели. Встали. Стоят. На полусогнутых. Один в
фуфайке без штанов, второй в штанах, но с оглоблей. Наперевес. У обоих
челюсти по самое хи-хи, как по команде, отвисли. И тишина.
А у меня и сил-то уж больше нету орать. Охрип, нафиг. Тоже молчу.
Минуту молчим. Другую. Я, чтоб завязать разговор, говорю: "Мужики,
закурить не найдется?". Дзынь – упал топор. Блямс – упала оглобля.
Хрю-хрю-хрю – синхронно скрючились и схватились за животы мужики, будто
обоих разом понос продрал. Хрю-хрю-хрю – оба упали на спину и мелко
сучат ногами. Бляха, да меня такое зло взяло: ведь каковы падлы, а? Вот
я в дерьме тону. А даже, если и не тону, ну и что из того, что попросил
у этих уродов закурить? Какие тут могут быть хихоньки да хаханьки? Че
смешного-то? Не сиди я в дерьме по уши, ух, блин, и отметелил бы гадов
по первое число за такое бездушное отношение к ближнему!
Но, е-мое, понимаю, не в моем положении права качать, а потому вежливо
так говорю: "Вы че, мужики, сюда посмеяться среди ночи приперлись? Или
закурить дайте, или тащите меня нахрен, или гребите отседова!". И чего
это я с куревом к ним прикопался – сам не пойму, стресс, наверное,
выходил. А мужикам очередное упоминание о куреве – что масло в огонь.
Валяются в мокрой траве, повизгивают. Ногами сучат.
Наконец, поднялись они кое-как. Трясущимися руками сунули мне оглоблю,
вытащили. Этот, без штанов который, из пожарного рукава окатил меня
водой. Но как-то фигово, даже ватник не отмылся, хотя и промок насквозь.
Я, блин, говорю: "Спасибо, мужики, вам!", — руку протянул. А они послали
меня по матушке и даже руки не подали, падлы! Который в штанах положил
на пожарный щиток беломорину и спички для меня, подобрал свою оглоблю и
соседский топор, ну, и мелкой рысью засеменил к своей хибаре. Сосед – за
ним. Бегут, сукины дети, повизгивают и шатаются, как с бодуна. Короче,
обиделся я на них крепко.
Послал их вдогонку, да и попер к нашей школе. Подхожу, а на крыльце
Комиссар сидит, пьяный, хрен, в дымину! И, что характерно, на ступеньке
рядом пузырь ополовиненный. Меня увидал: "Здорово, Серый!", — говорит,
"Выпьешь со мной?". Ну я поздоровался с ним за руку, хлебоквакнул из
горла для окончательного снятия стресса и пошел спать.

— А какого ляда ты сапоги на печку водрузил-то, собака? Да еще над
моей койкой? — заорал я на Серегу.
— А куда же мне было их еще девать? — огрызнулся тот, — Всю дорогу,
что от свинарника шел, знаешь, как в них хлюпало? Вот и поставил
сушиться на печку, а ты их, уже просохшие, в сортир...
— То-то я, блин, думаю, с какого такого перепоя я во сне в дерьме
купался? А, оказывается, это ты, Серый, навоз сапогами черпал! — вслед
за мной начал возмущаться Николай.
— Колян! Я щаз тебе такое скажу! Только спокойствие! — торжественно
остановил его Серега, — Сапоги – это все дерьмо собачье, пардон,
свинячье и мелочи жизни! Ты уж меня извини, Колян, но ведь твоя койка
рядом с моей. Сапоги-то я на печку поставил, а вот с фуфайкой
разобраться сил уже не было. Скинул я ее с себя, гребнулся в кровать и
сразу отрубился. Проснулся часа через два. От твоих воплей, между
прочим. Смотрю, ТЫ ЛЕЖИШЬ НАКРЫТЫЙ С ГОЛОВОЙ МОИМ ВАТНИКОМ и что-то там
бормочешь во сне типа "тону ведь я, блин, тону". Снял я тогда ватник с
твоей морды, чтобы ты окончательно не утонул, и выкинул его в сени...
— Ах ты! Твою ма-а-а-а-а-а-ать! — Николай рванул за Серегой, который
орал уже из-за забора:
— Колян, прости! Кто ж знал, что на тебя так мокрый ватник действует!

Оба с криками во славу какой-то матери исчезли за пеленой дождя. Тут в
дверь вошел Комиссар с ополовиненной бутылкой в одной руке и пучком
зеленого лука в другой.
— Куда это Серый с Коляном поскакали?
— В сельмаг, небось, за водкой. Думаю, что Серега Коляну проставиться
будет. Только хрен им Люська в кредит отпустит, — лениво сказал я, — а
ты-то чего приперся?
— Да я вот полбанки как раз вам и принес...
— Ты че, Комиссар, с крыльца что ли головой долбанулся? С каких это
пор такая трогательная забота о рядовых комсомольцах? Да еще с раннего
утра, да еще в воскресенье?!!
— Не богохульствуй! Горе у меня! Допился я до глюков! Вчера у агронома
немного водочки выкушал, по бутылке на брата, и бутылку для вас,
обалдуев, кстати, реквизировал. Около полуночи подхожу к школе. Сел,
понимаешь, на крылечко перекурить перед сном, пузырь вот этот самый на
ступеньку рядом поставил. Смотрю – Серега от баб возвращается. Пьяный –
в хлам! "Выпить есть?", — спрашивает. Показываю ему на бутылку. Он
ка-а-ак крякнет полбанки в один глоток, и, ни слова не говоря, поплелся
спать. Ну, я тоже глоточек хлебнул и показалось мне, что водка, знаешь
ли, навозом отдает. Думаю, раз так, и водка уже не прет – пора
укладываться. А с утра-то башка трещит... Я, вот, за бутылку, хлебанул –
навоз, как есть, навоз! Рукой губы вытираю – дерьмом несет!!! Я уж и
зубы чистил, и руки раза два мыл, а как поднесу бутылку ко рту – словно
в дерьмо с головой ныряю! Представляешь, до чего допился – старая добрая
водка поросячьим дерьмом стала казаться!!! Охренеть, блин! Кстати, вот и
у вас тоже, чудится мне, в комнате навозом воняет. У-у-у-у, как
воняет!.. Гребанный агроном, гребанная водка! Все, нафиг! Завязываю
пить!..

С той поры, сколько я помню Комиссара, он больше никогда уже не пил
водку. До конца жизни. А у всех у нас в ту пору еще была впереди целая
жизнь. Жизнь, в которой одному предстоят 10 лет Афганистана, и обе
Чечни, и золото погон, и широченные лампасы на штанах; у другого начнет
стремительно развиваться геморрой от страшно неудобных кресел
Государственной Думы; а Комиссару... Что тут поделаешь, Комиссару в
будущей жизни не повезет. После периода тяжелой партийной работы, как и
положено многим бывшим комиссарам, он станет весьма уважаемым
банкиром...
... Когда изредка приезжаю в Москву, случается, мы с Генералом и
Депутатом приходим к шикарной могиле Комиссара, которого достала то ли
пуля партийных братков-подельников, то ли пуля злобных
банкиров-конкурентов. Наливаем по сто грамм за тех, кого уже рядом нет.
Все-таки не таким уж плохим парнем был наш Комиссар в конце третьей
четверти прошлого столетия, когда он еще не успел стать ни банкиром, ни,
тем более, покойником. Когда осень мочилась дождем, и водка пахла
свинячьим навозом. И, когда все еще у нас только должно было быть
впереди...
добавлено: 2006-11-06