рассказал(а): В постперестроечные времена слово «гуманитарка» у всех ассоциироваласьтолько с топленым маслом, сахаром и мукой, по крайней мере, так было унас в регионе. И тут на очередной пятиминутке начальник госпиталяОговской объявляет, что к нам идет 4 больших коробки с американьскойгуманитаркой. Все с нетерпением стали ждать.И вот, в одно весеннее утро свершилось. Прибыла машина, на которойпочему-то было только 2 коробки 1,5х1,5х1,5м со всякой херью. Первымосмотр произвел Оговской, но, не обнаружив в коробках ничего горючего,чего бы можно было бы употребить внутрь, потерял всякий интерес. Тутприбежала Джамиля, начальник аптеки. Молоденькая, стройная женщина,полностью разочарованная в мужчинах. Она их на дух не выносила, а таккак она не материлась, то и разговаривала с нашим братом сквозь зубы.Исключение почему то составлял я. Мы не были особо близкими друзьями, носо мной она хоть не ругалась и мы иногда даже пили чай. Увидев меня, онасходу кинулась ко мне с просьбой организовать бойцов для переноса всегоэтого барахла на склад аптеки. Сказано – сделано. Для контроля надсолдатами я взял своего кентярика - гинеколога Горыныча. Да, да, ввоенных госпиталях, в хирургических отделениях, всегда есть гинеколог.Так, на всякий случай.Толи амеры в то время имели неправильное представление о СоветскойАрмии, толи все самое лучшее было в других, недостающих коробках,которые осели у офицеров минобороны и финансистов, но к нам пришлонастолько все убожеское и все шестидесятых-семидесятых годов, что глазне на что было положить, не говоря уже о попытке стырить. Тем более, всягуманитарка состояла из разного вида протезов, которые уже и неприменялись вовсе. Единственное, что представляло хоть какой-то интерес,была силиконовая грудь четвертого размера. Только правая. Я сходу вскрылвакуумную стерильную упаковку и стал примерять к Джамиле, у которой былпервый размер. Нет, она особо не смутилась, она забрала енту самуюгрудь, обозвала нас с Горынычем пошлыми дураками и ушла к себе в аптеку.Был теплый весенний денек. Делать особо было нечего. Мы с гинекологомстали ходить вокруг госпиталя и искать приключений. Они не заставилисебя долго ждать: я вдруг вспомнил, что у нас с недавнего времениработает молоденький лорик (врач ухо-горло-нос), которому нравитсяДжамиля. Я предложил сходить к нему и приколоться.Заходим в лор кабинет и я с ходу заявляю: «Сейчас смотрели грудь уДжамили, ничегошняя, если хочешь, пойдем с нами, она и тебе покажет».Лорик сначала напрягся, а потом стал над нами прикалываться, подозревая,что его разводят. Но наши каменные лица (еще бы, столько издеваться надвсем, что движется по госпиталю!) заставили его поверить в нашу байку.Мы долго спорили: «Покажет - не покажет» и, после того, как на кон былапоставлена не одна бутылка коньяка, мы всей гурьбой пошли в аптеку.Джамиля уже заканчивала наводить у себя во владениях порядок, как мыввалились в ее кабинет. Я сразу взял быка за рога:- Джамиля, вот ты нам сейчас грудь показывала?- Да, ну и что?- Да как «Ну и что?», лорик же не видел.Лорик тем временем слушал наш диалог, и его глаза потихоньку сталиналиваться кровью.- Не видел, так и не увидит никогда.- Да ладно тебе, говорю, покаж, он одним глазком, да и пойдем мы восвояси.- Вот ходите, работать не даете…- Да че мы, пусть лорик посмотрит и все.- Может еще и в руки дать подержать? – парировала аптекарша.Видно было, что Джамиля стала заводиться, но, увидев, как напряженлорик, а он действительно напрягся – пальцы просто впились в прилавок,на котором выдают лекарства, на лбу выступили капельки холодного пота,она сжалилась и, ничего не подозревая, ушла в соседнюю комнату. Лориквстрепенулся: «Куда это она пошла? » Тут нашелся Горыныч: «Это онасейчас гимнастерку снимет, чтобы тебе удобней было лицезреть грудь вполном объеме, да и чтобы удобнее было за нее подержаться». Лорик ужееле стоял от напряги.Джамиля появилась через пару минут, которые для лорика показалисьвечностью. Она была в гимнастерке, а на подносе, в такт ее лебединымшагам колыхалась силиконовая грудь четвертого размера. Только правая.добавлено: 2005-03-15Рейтинг истории 2 (2/1)