рассказал(а): О особенностях подводно-подледной рыбалки Восьмилетний сын - Женька - не отходил от меня ни на шаг.- Пап, ну возьми меня с собой, я буду хорошо себя вести и слушатьсябуду! – это обещание в его понимании стоило очень дорого и уж больно ему хотелось со мной на зимовье к знакомому егерю - Славке.- Точно будешь? – понимая, что все равно не отстанет, для проформыпоинтересовался я. В ответ он только кивнул головой и не дожидаясь моего согласия началсобираться. На зимовье народу в тот день собралось немало. Трое, включая меня,Славку и Мишку, планировали погонять по тундре оленей, благо лицензии наотстрел имелись, а два «Бурана» (не путать с многоразовым космическимкораблем) были заправлены и подготовлены. Конечно, Женька планировалехать со мной и дальше, но брать восьмилетнего пацана в тундру, гдечерте что может случиться, в мои планы уж точно не входило. Тот сначалазанервничал, но сидящий в зимовье Петька его урезонил.- Да ладно, Женек, ну что ты с отцом попрешься сопли морозить, оставайсяс нами, мы с тобой на рыбалочку сходим, чебачка, щуку из-подо льдаподергаем! В тот момент он еще не знал, какую допускает ошибку – брякнул так, дляуспокоения нервной обстановки. А Женька напрягся, видимо подледнаярыбалка его интересовала очень даже сильно. Помахав мне на прощаньерукой, он тут же устремился в зимовье. Охота удалась на славу, если не считать того, что к зимовью мывернулись лишь на следующий день к обеду. Странно, но там никого небыло, хотя по обстановке было видно, что с вечера тут была приличнаяпопойка – стол был завален остатками закуски и горами окурков папирос.Если бы не пропавший сын, я бы конечно этому внимания не придал, ноздесь занервничал. Пришлось играть роль следопыта и разбираться вследах, а они все уходили к протоке, что была в полукилометре отзимовья. И я рванул туда. Вид с бугра на блестевшую льдом протоку был прекрасным, но увиденноепоразило меня настолько, что я открыл в немом вопросе рот. У проруби, изкоторой мы черпали воду для хознужд и для баньки, сгрудилось четверовзрослых мужиков и бегающий среди них Женек. То, что с ним все в порядке- радовало, но дальнейшее навевало какие-то непонятности. Один измужиков скинул полушубок и, представ в полном неглиже, с криком атакующейчайки рухнул в прорубь.- Моржи блин! – только и мелькнуло в моем ничего не понимающем рассудке.Здесь, пожалуй, надо начать все с самого начала и изложить все факты вхронометрической последовательности. А дело было так. Не успели затухнуть звуки наших отъезжающих «Буранов» как Женек вспомнил данное Петькой обещание.- Пойдем, дядь Петь, пойдем рыбу ловить – как клещ вцепившись в егорукав, загундосил он. После получаса интенсивного нытья и уговоров Петька сдался и все быничего, если бы в морозном воздухе вновь не раздался звук «Бурана»,правда уже не нашего. На зимовье пожаловали гости. Гости ни рыбаками ниохотниками не были, а было у них с собой почти ящичек водки да мясо нашашлыки, решили обмыть новый снегоход, заодно испытав его на ход. Увидевтакое количество водки, желание рыбачить у Петьки пропало однозначно ибесповоротно, хотя Женек его настроения не разделял. В целях исполненияобещания и замаливания греха, пока остальные суетились с мангалом,Петруха ухватил одной рукой Женька за шиворот, а второй какую-то палку,стоящую у стены зимовья, и рванул к проруби. Пошурудив в подернутойледком воде дубиной, он авторитетно заявил:- Видал, нет рыбы! Спит она, да и тебе пора!На задаваемые Женьком вопросы ответы дадены не были и он, вновьухваченный за шиворот, был оттранспортирован в зимовье, где уже вовсюзвенели стаканы. Даже для четверых здоровых мужиков ящик водки - это многовато! Стаканызвенели, водка пилась, мясо съедалось, а не теряющего надежды Женькаотодвигали все дальше и дальше, задвинув в конечном итоге куда-то вугол, где его уже никто не слышал, да и не видел.Утро началось с хриплого Серегиного голоса:- Вставайте, мужики, похмелиться бы надо!Предложение было своевременным, потому что даже на свежем таежномвоздухе похмелье дело тяжелое, но странное дело – похмеляться былонечем. Хотя любой из четверых взрослых мог поклясться, что вчераоставалось еще много. Перерыли все, пустые бутылки были, полных нет.После получаса интенсивных поисков с непроходящей сухостью во рту итошнотой у кого-то хватило мозгов обратить внимание на посапывающего восне Женька. Так как с вечера он по причине своего малолетства был самымтрезвым, то решили будить его.- Женек, ты не помнишь, у нас вчера водка оставалась? – растолкавпацаненка, в один голос поинтересовались все.- Да, много! – продрав глаза, подтвердил тот.- И где она? – с надеждой, что еще не все потеряно, спросили его.- В проруби! – с детской наивностью поведал он.Шок был страшным, сухость во ртах удвоилась, лица с глазами остекленели.- А как она там оказалась? – после тяжелой, гнетущей паузыпоинтересовался кто-то.- Я ее туда кидал, рыбу будил! – все так же искренне заверил Женек.Бить его все по той же причине малолетства не стали, но как всегдабывает в таких случаях, крайний-то должен быть. Крайним стал Петька, нуи правильно - зачем пацану мозги компостировал? Разобравшись что к чему,вынесли вердикт, ничего хорошего Петьке не обещавший, и поплелись кпроруби. Глубина протоки метра полтора, но дно илистое, его там еще на полметра.Поэтому тыкать палкой было бесполезно. Все посмотрели на Петьку.- А почему я, почему я!? – не хуже чем герой «Джентльменов удачи»взревел тот.Гнетущая тишина и безальтернативность выбора были ему достойнымответом. Тихо скуля и вспоминая меня и Женькину маму, Петруха разделся.- Куда кидал? – скукожившись как чернослив после усушки, поинтересовалсяон у Женьки.- Туда! – махнув рукой в сторону норд-оста, заверил тот.Метровая в диаметре прорубь приняла Петьку, поглотив его душераздирающийкрик.Секунды тянулись как часы и когда на поверхности проруби показалисьПетрухины глаза, занимающие всю водную поверхность, народ проявлялбеспокойство. Но больше всех беспокоился Женек.- Дядя Петя, дядя Петя, - когда новоявленный морж вынырнул наповерхность, бросился он к нему, - ну че, рыба там есть?После десяти секунд беспрерывной ненормативной лексики, прояснявшей, чторыбы тут отродясь не было, Женек подкорректировал направление поиска.- Может, я туда кидал! – ткнув на норд-вест, - темно ведь было!Второе погружение Петруха выдержал с трудом. Когда его синюшное телобыло обуто в унты и укутано полушубком, он издавал такую вибрацию, что врадиусе десяти метров начал потрескивать лед, а зубы выбивающие чечеткуперекрыли бы по звуку очереди тяжелого пулемета. Тем не менее, бегающеговокруг него Женька интересовал все тот же вопрос – есть ли там рыба?- Ка-ка-ка-я ры-ба-ба, во-во-дка гд-е-е? – ревел Петруха, у которого наверно мозги замерзли в одном положении.- Там – махнул рукой Женек, указывая в противоположную от Петрухиных поисков сторону, - точно там, я вспомнил!Третье нырянье было уже на моих глазах, и когда я приблизился кновоявленным моржам, Петька уже опять трясся на льду.- Пап, а дядь Петя говорит, что тут рыбы нет – увидев меня, грустнопроизнес Женька.- Да есть, есть тут рыба, ты скажи только где водка, - с явным желаниемубить взревел Петруха.- Есть?! А она не спит? – прячась за меня, поинтересовался сын.- Какой спит, я там и чертей наверно уже всех поднял! Куда водку бросал? Ведь помру же!- Водка там – махнув в сторону зимовья, заверил Женек – я ее в снег у сарая закопал. - Пап, а пап, а мы с тобой будем рыбу ловить, дядь Петя говорит, что она здесь есть и не спит.Часа два мы с ним ловили, поймав двух полудохлых чебачков. Ну и тохорошо – ведь не враг я себе!добавлено: 2005-01-24Рейтинг истории 2 (2/1)
