рассказал(а): Собрание.На крыльце своего дачного домика, выкрашеного половой, коричневойкраской, сидел и дремал на июльском солнышке дед Семен Степаныч.В последнее время, выражение его лица стало совсем детским, наивнаяулыбка блуждала на устах, а глаза лукаво-виновато выглядывали из подгустых и торчащих в разные стороны седых бровей, и казалось говорили:"Прости мама... Я больше так не буду!".Но не смотря на это, дрожащие жилистые руки, по прежнему тянулись кпиле, молотку, доскам, старой жести и ржавым гвоздям, стучали, рубили,пилили, громыхали с самого раннего утра, и крали все что плохо лежит,пока детский, наивный взгляд снова не начинал лучезарно сиять: "Простимама...".- Степаныч! - раздался окрик из-за забора со стороны улицы.- ГА?! - встрепенулся дед и сонно огляделся по сторонам.За забором стоял невысокий, полненький, седовласо-плешивоватый старец, взеленых глазах которого сияли яркие солнечные огоньки и казалосьговорили: "Прости папа! Это сделал не я!".Этим старцем был Данилыч, закадычный друг Степаныча, с которым они долговместе работали по партийной линии, периодически ругались, ссорились,потом опять мирились, бухали и так далее.- Каво... куды?! ГА? ШО? - заволновался Степаныч не поняв спросонья в чем дело.- Ды эт я...- сказал Данилыч - На собрание идешь? Время уже... Пора!".- Ага-ага... дык я энто, сейчас... - залепетал Степаныч вставая с завалинки и сильно хромая.Обычно дед по своему участку шагает бодро, не сутулясь, но стоит емупоявиться на людях, он сразу начинает чуть прихрамывать на правую ногу икак бы чуть выбрасывать в сторону левую. Правда иногда забывает на какуюногу хромать, а какую выбрасывать, но ни это главное.В этот день в нашем садовом товариществе проводилось ежегодное собрание.В повестке дня были следующие вопросы: 1. Ремонт дороги.2. Бурение лунки под общественный колодец.3. Ремонт моста.4. Перевыборы председателя.Надо сказать, что для пенсионеров, коих большинство, это собрание,является своего рода реалити ток-шоу, где можно беззаветно "стучать" насоседей, жутко возмущаться ценами на электроэнергию и клеймить по чемсвет стоит "виновника" всех российских проблем г-на Чубайса,обмениваться новостями в садово-огородном деле типа "каким дерьмом вэтом сезоне модно удобрять грядки", до хрипоты спорить о политикедоказывая не понятно кому, что "раньше было не та-а-ак!", корочезаниматься всем чем угодно, только не вопросами по существу дела.Для молодых "садоводов" и "огородников" коих меньшинство, присутствие насобрании означает разновидность посещения цирка и Парламентаодновременно.Короче, председатель, обливаясь пОтом, с самой первой минуты собрания,ждет, когда же все это закончится, и он спокойно еще один год будетзаниматься личным хозяйством за общественный счет.Степаныч с супругой и Данилыч, заявились одними из первых, на место длясобраний.Бабка Степаныча, видимо желая щегольнуть перед ровесницами-"девчонками",одела новые, синие спортивные трико, которые натянула под самые подмышкиотчего издали напоминала синюю лампочку с ножками, так как была со всехсторон одинаково овальная, а на голове, в жару, у нее зачем-то быланахлобучена ангоровая шапочка ярко-розового цвета, фасона TurkishFashion Forever с дугообразной тютелькой на макушке.Народ подтягивался медленно.Степаныч периодически тряс рукой у своего лица, как будто обмахивалсявеером и глядя на председателя бубнил: "Ну кого мы ждем, га? Ну сколькоможно?".Данилыч подвизгивал: "Семеро одного не ждуть!...".Наконец большинство собралось, пенсионеры сели на первые ряды лавочек,молодые на задние, а детвора окружила всех плотным кольцом и стала жаднождать развязки сюжета.Председатель начал: "По первому вопросу... закуплено щебня...бла-бла-бла... нужно подсыпать его в ямы и утрамбовать. Какие будутпредложения?".Первым, ясное дело, поднялся Степаныч: "Я предлагаю провести субботник.Каждый должен явиться со своей лопатой. А тот, у кого есть машина,должен явиться с двумя лопатами и с женой. Все! Что ж ты Иваныч (всмысле председатель) сам не можешь додуматься? Все тебя учить надо! Язнаешь сколько дорог таким образом построил? Вот помню в 1959 году, вУзбекистане, в Учкудуке..." - тут председатель прервал его: "Все-все...мне все ясно. Голосуем за предложение о субботнике!".- Кто "за"?Поднялась одна рука Степаныча.- Кто "против"?Лес рук.- Единогласно! Прошу внести в кассу по 100 рублей, для найма рабочих и грузовика.- Как по 100 рублей?! - чуть не закричал Степаныч - Почему по 100? Это всего нужно 100 или с кажного двора по 100?Председатель поморщился, передернул плечами и продолжил: "Переходим ковторому вопросу. Для бурения лунки под колодец... нужно нанятьспецтехнику... бла-бла-бла... требуется 7.000 рублей...".- Как 7.000? - заорал дед - Энто хде такие цены, га? Да я в 1952 в Ленинабаде, с двумя рабочими в ручную скалы сверлил! Да я знаешь сколько за свою жизнь лунок просверлил?Мужская часть "огородников" на задних рядах взорвалась хохотом. Дамысмутились.Дед посмотрел на бабку взглядом "Прости мама..." и виновато улыбнулся,обнажив при этом верхние зубы. Надо сказать, что в результатеприключений которые происходили с дедом ранее, четырех верхнихзубов-резцов он лишился, и вот, видимо не давно, вставил себе новые. Ното ли протезист был таким же "мастером" как и сам Степаныч, то ли дедпостарался самостоятельно, что конечно наврядли, но в итоге у негополучилось сверху четыре резца, абсолютно одинаковой формы, оченьнапоминающих подушечки жевачки "Орбит".- Дык я энто в смысле воды... дык вы не поняли! - залепетал Степаныч.- Ладно-ладно! Все мы поняли! - икая от смеха сказал председатель - Голосуем! Единогласно. Переходим к третьему вопросу: для ремонта моста было закуплено досок... бла-бла-бла.... вот правда вышла незадача. Намедни, КОЕ-КТО (глядя в упор на деда) утащил из-под носа у правления, десять досок. Мною НАЗНАЧЕНА (в упор на деда) комиссия, по расследованию данного инцидента. Уже имеем кое-какие результаты!.Дед густо покраснел подбродившими остатками совести, стал немногопо-рептильи дергаться в стороны и все, кто сидел рядом почувствовали какневероято-чудовищно испортился воздух. Симпатичная женщина Таня, котораяне лезет в карман за словом, склонилась к деду и доверительно сказала: "А знаете Семен Степаныч? В соседнем колхозе, недавно, был аналогичныйслучай - один дед захотел пернуть, да взял и усрался".В задних рядах ее слова произвели эффект взорвавшейся бомбы. Ржали всеот мала до велика, включая председателя, который с шипящим смехом"Шхи-и-и", краснел как буряк.Дед, якобы не понимая в чем дело, загундосил: "Дык а я причем?... Какиедоски?... Чего на меня то все смотрите?".- С третьим вопросом разобрались - явно радуясь, что вывел деда на чистую воду, заговорил председатель - Итак, четвертый вопрос! Выборы председателя!- Ну, как вы знаете, дорогие товарищи - льстиво "запел" председатель - я председательствую тут уже 15 лет и за это время... бла-бла-бла.... только хорошее! Решать вам! Я выношу свою кандидатуру на голосование. Какие будут предложения?Шальная мысль родилась сходу. Таня вытянула руку и абсолютно серьезноначала: "Вот тут есть предложение. Выбрать председателем в этом годуСемена Степаныча!".Дед, который заметно притих после досок, не веря ушам, встрепенулся.- А чего? Человек на редкость заслуженный! И дороги умеет строить и лунки сверлить, а уж мост починить - плевое дело! - не унималась Таня.Явно насторожившийся председатель, чувствующий, как одна ножка от еготрона-кресла "отделилась", как ступень от ракеты, сдавленным голосомпроизнес: "Еще есть кандидатуры или будем голосовать по двум?".Дед, не веря в происходящее, с видом типа "Партия - ум, честь и совестьнашей эпохи", похлопывая себя кулаком в грудь, низким партайгеносскимголосом забубнил: "Товарышы! Дорогие мои товарышы! Оправдаю оказанноевами высокое доверие! Оправдаю товарышы!".Между тем, судя по его глазам, в голове включиласьэлектронно-вычислительная машина образца 1965 года и начала считать:доски, доски, доски, доски, кирпичи, кирпичи, кирпичи, гвозди, гвозди,гвозди, гвозди, зарплата, зарплата, халява, халява, халява! Всерезультаты вычислений ЭВМ раскладывала по виртуальным полочкам, которыев реале называются "сарай деда".Бабка Аня затараторила:"Ды ты чаво старый? Ума решилси? Какоепредседательство?".- Помалкивай дура! - отрубил дед и продолжил: "Оправдаю товарышы оказанное вами высокое доверие!".Быстро сориентировавшийся в ситуации Данилыч - друг деда, якобыуспокаивая бабку Аню, довольно громко загудел: "Ды ладны, Анюта! Неволнуйся! Справимся! И не такое делали... справимся.... точносправимся!".Пенсионеры всполошились. Одна какая-то бабка загундосила: "Ой-й-й! Нашликого выбирать! Этот точно вам мост сделаить.... так сделаить шо и мостато потом не сыщешь.... он у меня прошлым летом от забора планки оторвали к себе на забор поставил!".Другой дед, участок которого граничит со Степанычевым, брызгая слюнойзавопил: "Да он от моего участка цельных 30 сантиметров в свою пользуприхватил. Забор тама поставил и дажа слушать ничего не хочет!".А один дедок, мирно дремавший все время, вдруг проснулся и с видом типа"кто взял мою лопатку из песочницы?" вставил реплику: "А у меня двенедели назад, ведро с навозом с участка пропало!".И так продолжалось далее.Молодые "огородоводы" в один голос загалдели: "Степаныча в председатели!А бабку его - в бухгалтеры!".Вторая ножка отделилась от кресла председателя.А Степаныч, не веря тому, что и бабку можно устроить на должность,поднявшись в полную мощь заорал:"Ага! Бабка Аня у меня отлично считатьумеить! Она жа в детском саду долго поваром работала! Хорошо тамасчитать научилась! Ни копейки мимо нее не убегить! Все в семью несла!Все, что только было можно!".Данилыч: "Справимся Степаныч... че там? Точно справимся!".Дед: "И я и бабка Анюта, оправдаем ваше доверие товарышы!".Председатель, чувствуя, что скоро отделится третяя ножка, предложилголосовать.Молодежь голосовала "за", пенсионеры "против". Деда, конечно не выбрали.Но Степаныч разошелся по-полной и заорал: "Требую перенесть выборы!Треть электората отсутствует! Нет кворума! Немедленно прекратитьавантюризьм! Это вам не там! Тут вам не то! Я ишшо доберусь до верхов,мать их! Я ишшо вам покажу как туды-т надо! Плясать у меня ишшо будешьна сковороднике!".Председатель со злорадной улыбкой пытался его успокоить, да куда там.Данилыч завизжал по-бабьи:"Все свидетели! Много народу отсутствует!Требуем избрать выборную комиссию, отпечатать бюллетени и голосоватькажным двором! Произвол не пройдеть! Все вместе скандируем - произвол непройдет... произвол не пройдет!. Дед и Данилыч еще долго так орали напару, выкрикивая экс-социалистические и сюр-демократические лозунги.Шоу явно удалось! Молодые "обнадеживали" деда: "Да ладно Степаныч! Наследующих выборах тебя выберем! Ты только доски не воруй и чужуютерриторию не прихватывай, тогда все за тебя будут!".Дед махнул рукой и вместе с Данилычем и бабкой Аней бодро зашагал понаправлению к своему участку, совершенно забыв, что на людях "нужно"хромать.Довольно быстро дед и Данилыч вышли со двора. Данилыч нес удочки, аСтепаныч сумку невероятно-огромных размеров, в которую запросто можнобыло запихнуть 20-киллограмового сома. Друзья все время недвусмысленноперемаргивались, видно с собою у них было.Расположившись на берегу реки, закинув удочки, дед извлек из сумки двемаленькие табуретки, аккуратно расстелил на траве газету и тут жевывалил на нее неопрятной горой мокрые соленые огурцы вперемешку схлебом и кусками вареной колбасы. Чинно протер два маленьких граненыхстакана, достал бутыль мутнейшего самогона и литровую стеклянную банку скакой-то зеленоватой субстанцией внутри. Степаныч накатил попол-стакана, сивушный смрад пошел такой, что птицы с криками поднялись сдеревьев и улетели недоуменно переглядываясь и пожимая плечами.- Давай Данилыч! За выборы! Как ни крути, а народ уважаить... Пусть щас не выбрали, потом выберуть! - сказал дед.Оба чокнулись, хыкнули, засандалили, жутко скривили физиономии и тут жемощнейше треснулись лбами, так как оба одновременно склонились стабуреток за закусью. Извинились друг перед дружкой. Дед, потираяушибленный лоб, указал на литровую банку с непонятной субстанцией ипорекомендовал Данилычу: "Горчичку попробуй! Сам делал...".- О-о-о, горчичку я люблю! - сказал Данилыч и откупорил полиэтиленовую крышку на банке.Птицы - умные существа! Правильно сделали, что улетели. Смрад отгорчички исходил невероятный, чудовищно-дикий.Данилыч макнул в банку кусок колбасы и запихнул его себе в рот. Черезтри секунды глаза его резко округлились, заслезились, лицо покраснело, ион невнятно и коротко просипел: "И-и-и-и.....".- Гы-гы-гы-хо-хо! - заржал Степаныч - Пробрало как!Бедный Данилыч с куском колбасы во рту и взглядом полным удивления инепонимания, застыл и мог только слегка пошевелить пальцами рук ипоказать на пустой стакан.- А-а!... щас-щас! - "понял", что требуется товарищу Степаныч и налил ему полный стакан самогона.Данилыч даже не успел осознать, что налил ему друг, выплюнул колбасу имигом проглотил целый стакан.То, что далее произошло с Данилычем называется "полнейшее изумление отпроисходящего". Остатки седых волос на его многострадальной (в прямом ипереносном смысле) голове встали дыбом. Создалось впечатление, что изорта и ушей у него повалил дым, а в глазах вспыхнуло пламя.Он подскочил с табуретки, метнулся к реке и стал жадно пить водупригоршнями. После этого отдышавшись, он сказал дискантом: "Сеня... е...твою мать! Ты из чего горчичку делал из скипидара?".Дед воспринял это как лучший комплимент: "Есси хошь, я тебе рецепт дам,кады домой вернемси...".- Ага, не забудь только! - язвил дискантом Данилыч.Друзья малость охмелели и дед продолжил рассуждения про выборы: "Все-жаникак некоторые понять не могуть за кого голосовать! Не могутьприоритеты расставить. Вот мы с тобой Данилыч - уважаемые люди, стольковместе работали. Сядем, продумаем все до тонкостей и начинаем делоделать. Кипела работа... Да-а-а... Ну получалось или нет энто ужо второйвопрос. Материалов конечно не всегда хватало... Девались вечнокуды-то... А сегодня все понятно было с самого начала... выборыкупленные... понятное дело.... Председатель все и подстроил, чтобы занего голосовали. Он жа иврей!".- Кто, Сидоров - еврей? - недоуменно спросил Данилыч.- А кто жа? Знашь какой он жаднай? Снега зимой не дасть! И жена яво иврейка чистой воды... даром что-ли бухгалтерша у нас тута? Знаешь, как ее девичья фамилия была? Нигматуллина! Иврейка - пробы негде ставить! - развивал свою догадку Степаныч.- А чаво он к тебе с досками привязался? - спросил Данилыч.- Да какие там доски?... Обрезь одна. Стоило из-за двух гнилых досок скандалить? - "включая дурака" затянул Степаныч.- Так что, ты их вправду взял? - не унимался Данилыч.- Дык я жа у него спросил сначала... Иваныч, ежли какие доски останутся после ремонта, дай мне, я полы в доме поправлю... Ну он и пообещал дать. А сам из-за четырех вшивых дощечек начал меня на людях срамить - ответил Степаныч.- Так мост-то еще и не начинали ремонтировать! - чуть язвительно заметил Степаныч.- Дык и чаво? Тама все равно досок больше чем нужно. Что удубет что-ли, есси я семь-восемь некондиционных дощечек взял? - делая "непонимающее" лицо, сказал Степаныч.- Сеня!... Клюет! - встрепенулся Данилыч.Дед подскочил к своей удочке и со всей силы "подсек" рыбу, с сухимтреском дав Данилычу удилищем по голове так, что бедный старикопрокинулся на спину, на землю с табуретки.Ясное дело, удочки Степаныч сделал сам из какого-то дерева особо твердойи тяжелой породы.- Сеня... мать твою... поднимай меня! - заорал Данилыч лежа на спине вверх ногами.Степаныч бросил удочку и кинулся к другу на помощь, схватил его за рукуи потянул на себя. Данилыч подпрыгнул, выпрямился и по-инерции прильнулк нему. Создалось впечатление, что старинные друзья, собрались танцеватьтанго. И действительно Степаныч, сделал какое-то танцевальное "па"назад, оступился, и держа в обнимку друг друга, друзья мелко-мелкозасеменили под уклон и с криками "Хо! Га! Ну-у-у!" с плескомкувыркнулись в реку.Отплевавшись, Данилыч сказал: "Ты какого хрена так сильно тянул-то? Тыменя что, убить сегодня хочешь мошонка ты седая?".- Прости Данилыч, не хотел!... снимай рубаху, я тебя сейчас самогоном разотру, чтоба не простудилси - сказал дед, и схватив бутыль с самогоном, плеснул Данилычу зловонной жидкостью, зачем-то прямо на лысину.Данилыч поднял и свел глаза к переносице и с покорным вздохом "И-и-ххх!"опустил руки.Степаныч с усердием принялся растирать ему голову, а Данилыч завизжал:"Уйди, прошу тебя... я са-а-ам!".Наконец оба угомонились, сняли одежду и разложили ее сушиться, оставшисьв семейных трусах с ромашками, модели "До седьмого колена".Дед снова налил. Оба хыкнули и только проглотили самогон, как на поляне,прямо перед ними, появился ни кто иной, как сторож Шурик, впростонародье называемый Шрек.Кличку Шрек он получил сразу же, как только на экраны вышел одноименныйГолливудский мультфильм. И если Говорящего осла из этого мультфильмарисовали с Эдди Мерфи, то Шрека точно с нашего сторожа Шурика. Даже имясодрали Шрек-Шурик (видно есть таки у него свой агент в Голливуде).Сходство потрясающее. Такая же огромная глыбообразная фигура с кривыми итонкими ногами, большая лысая голова сливающаяся с шеей, нос"картошкой", огромный рот и губы и маленькие, торчащие в стороны уши. Поутрам, с будуна, Шурик имеет такую же зеленовато-синюшнюю окраску, какуюимеет Шрек в мультфильме. Общее внешнее сходство дополняет его коза,которая ходит за Шуриком по пятам, как осел за Шреком и кошка, котораявсе время вьется у Шуриковых кривых ног. Эта личность уникальна тем, чтобезошибочно умеет находить распивающие алкоголь компании, по запаху.Причем совершенно не важно, где расположилась компания, далеко от егодома-сторожки или близко.Не найти деда по запаху его самогона было трудно.Шрек подошел, огляделся, оценил запасы алкоголя и закуси и спросил:"Чего, рыбу ловите?".- Ды вот, решили малость отдохнуть - ответил Данилыч.- А чего оба в трусах? Купались? - спросил Шрек.- Дык жарко сегодня, вот и решили маненько охладиться - нагло соврал Семен Степаныч - Ды ты проходи Сашко, прсаживайся с нами.Дед налил Шреку полный стакан, тот мотнул головой и залудил его целиком.Данилыч протянул ему кусок колбасы и банку и порекомендовал: "ДавайШурик, с горчичкой закуси... Степаныч сам ее делал!".Шрек гарно обмакнул колбасу в "горчичку", запихнул его себе в рот и сталмедленно и задумчиво жевать. Данилыч застыл с открытым ртом в ожидании.Как ни в чем не бывало, Шрек произнес: "Угу! Вкусно!".Данилыч сильно огорчился, а дед хвастливо сказал: "Если хочешь, я теберецепт дам. Энто моя бабка в каком-то журнале вычитала, как смесь дляпримочек от ревматизьма делать. Я сделал, но примочки не особо помагали,тогда попробовал на вкус - понравилось. Так и стоить энта банка ужомесяца два в холодильнике. Сами не едим - только для гостей держим".Так они балакали и между делом выпивали.Одежда стариков высохла, они оделись и продолжили трапезу.Наконец у Степаныча опять начало "клевать". Он взял удочку, подсек рыбуи снова невероятно сильно дернул из воды удилище так, что рыба взлетелау него над головой и повисла высоко на ветке близстоящего дерева,изрядно запутав леску. Дед, и так, и эдак пробовал ее сдернуть, но лесказатягивалась все сильней. Наконец, он раздраженно сказал: "Придется надерево лезть. Так не снять".Шрек, решив проявить любезность, в благодарность за угощение, сказал:"Щас я слажу, достану".Кое как он залез на дерево, навалился животом на сук, на котором виселарыбка и стал пробовать до нее дотянуться.- Еще вперед прими - командовал дед снизу.- Так? Что ли? - спрашивал Шрек и потихоньку подползал к цели.- Еще, еще вперед... Давай-давай - трубно бубнил дед - Да ты не боись, толстая ветка, выдержить...- Ага! Нащупал леску! - торжественно объявил Шрек и с этими словами сук, на котором он висел, мгновенно с треском оторвался от ствола и Шрек в позе летающего майского жука полетел вниз прямо на деда, растопырив в стороны конечности.- Наза-а-ад!!!... - не понятно к кому обращаясь проорал дед и не успев отпрыгнуть в сторону, вместе со Шреком и ветвью шумно и с брызгами завалился в водяную гладь реки.Когда они оба вынырнули, на лицах обоих было не то чтобы удивление, анекое восхищение друг другом и тем, что оба не покалечились.Данил вытащил удочку со спутанной леской, рыбы на крючке уже не было.Друзья разложили одежду сушиться и принялись вспоминать все моменты.- Однако как же она сломалась - размышляя про ветвь говорил дед - Толстенная жа была... и не выдержала...- Кто его знает? С виду вроде толстый был сук. А может его белка подгрызла? Я тут видел одну недавно. - выдал Шрек.- Это как белка подгрызла? - вопросил Данилыч.- Ну, они же все время что-то грызут, может и сук подгрызла? Может дупло там хотела сделать? - "развивал мысль" Шрек.- А на хрена ей сук подгрызать? Проще ведь дупло в ровном стволе продолбить! - сказал Степаныч.Дед накатил, вместе выпили. Степаныч взял кусок хлеба, чтобы закусить итолько принялся его жевать, как вдруг глаза его полезли на лоб и он скриком: "Ю-ф-ф-ф!..." выплюнул закусь. На хлебе сидела оса, которую онне заметил и отправил в рот, где она его и жальнула.- Га-а-а-а! Оса-а-а! Укусила собака-а-а! - заорал дед.Лицо его раздувалось с каждой минутой, а язык рос, на манер какметодично растет нос у Пиноккио, в моменты когда он говорит не правду.- Вот тварь! Как я ее не заметил? - голосил дед.Язык прибавил в росте и вывалился изо рта.- Степаныч, прополощи самогоном! - порекомендовал Шрек.- Куды-ы-ы там! - ответил дед.Язык прибавил еще на сантиментр.- Сеня! Прополощи! Вдруг она заразная? - пьяно заботился Данилыч.Язык прибавил еще на пару сантиметров.Дед прополоскал рот самогоном и сказал: "Пофли уфе домой... Фмотрите какяфык выроф!".Шрек кое-как сложил вещи и повел друзей домой. Данилыча сильно штормило.Степаныч, в семейных трусах, пьяный с раздувшейся как у хавроньи мордойи вывалившимся языком, опираясь на удочку с перепутавшейся леской,предстал перед очами бабки Ани и выразительно вращая глазами,непроизвольно плюясь ей в лицо произнес: "Апф... крррр.... стпффф...бвррр!".Бабка Аня тихо села на ступеньки крыльца.Дед погладил ее по плечу и посмотрел взглядом "прости мама".Еле державшийся на ногах Данилыч, на секунду пришел в себя и изрек:"Справимся Анюта... ик!... Точно.... ик!... справимся!".Вот такая вот история была в нашем садовом товариществе.Дед пару дней походил с высунутым языком, а потом все у него прошло и онбодро вышагивал по своему участку, не забывал на людях прихрамывать налевую ногу и чуть выбрасывать в сторону правую. Иногда и наоборот.The end.doncossack@narod.ruдобавлено: 2004-12-27Рейтинг истории 1.5 (12/8)
