рассказал(а): Вчера вышвыривала мамины журналы. В одном из них прочитала забавнуюисторию. Деревенский деушк пошел в платную городскую больничку. Вбольничке, на входе, деyшку выделили два голубеньких пакета срезиночками по краю. Она долго размышляла, что с ними делать, иподумала, что сие есть такие специальные медицинские шапочки, для тогочтобы убирать под них волосы, тем самым предотвращая всяческуюнестерильность. Конечно же, ее смутило, что шапочек две, но находчивыйдеушк не растерялся и предположил, что вторую шапочку следует отдатьврачу. Как вы догадываетесь, триумфальное появление барышни с бахилом набашке немедленно вошло в анналы истории, и нездоровые покрякиванияврачей еще долго снились ей в ночных кошмарах. Я не могу сказать, что в моей жизни часто случались такие вот картинныеидиотизмы. Но кое-какие казусы все-таки были. Расскажу вам про одну летнюю историйку. Она, конечно, не такая смешная,но, блин, памятливая. Итак - мне 14, я на даче, и у меня свидание,страшно сказать, 3-ье за всю жизнь. Очень хорошо помню, что перед этимсвиданием, меня колотило как осиновый листик на ветру. Главным образом, потому что вот такие вот "отдельно взятые рандеву" внашем коллективе не практиковались. Ну встречались компанией вечером,как обычно, после определенного часа разбредались обжиматься по углам...Но чтобы вот так, в наглую, "днем вдвоем" ни-ни. Во-первых - непривычно,во-вторых - стыдно, в третьих - это предполагает некий официоз. Корочеговоря, когда я свом товаркам сообщила, что нынче же в полдень, я не идукупаться на пруд, как прочие лохушки, а вовсе даже встречаюсь смужчиною, они меня сразу же зауважали. Уже за два часа до времени "Зю"весь женский состав восседал у меня на втором этаже, дабы помочь мне вприготовлениях этому знаменательному событию. Все как полагается: мейк, придирчивый выбор гардероба, и, конечно же,напутствия. Скажу сразу: дамы постарались изрядно. Думаю, даже лучшуюжену в гареме не умащивали так, как меня: одного взгляда в зеркало былодостаточно, для того чтобы сообразить, что шейх охуеет и выебетверблюда. Щедро напудренная подростковая морда, розовые лосины, торчащие из подджинсовой юбки, чей-то нелепый жакет и трогательные туфли-лодочки сзолотыми пряжками. Представьте себе все это великолепие в 30-градуснуюжару, на лесной поляне - охуеть, грибок выперло, правда? -и вы поймете, о чем я. Кстати, напутствие, выданное мнеобщественностью, было тоже, самое что ни на есть подходящее, а именно;"будет лезть, ори громче, мы прибежим". Я попыталась было сообщить, чток такому расписному чудовищу не полезет даже солдат срочной службы, номеня дольно быстро заткнули, объясним что я ни хрена не понимаю ни вкрасоте, ни в свиданиях и потащили в этот чертов лес. Тут нужно оговорить, что это был не совсем настоящий лес – а так, кусокмассива 300 на 300 с маленькой полянкой с краю, со всех сторонокруженный дорогою. И вот собсна, они меня вытряхнули на полянку, а самипринялись нарезать круги по дороге, чтобы быть рядом "в случае чего". Стою. 5 минут. 10. 15. Бабье ходит кругами, и хищнически ждет "когдажеж". Я проклинаю все на свете, и исхожу семью потами, - в жакете хуево,лодочки жмут, пудра рожу щиплет. Но терплю: красота жеж жертв требует, абез жертв нам никак. Наконец, через 20 минут, кто-то из баб подбегает комне и сообщает, что дальше ждать неприлично. Ты, говорят, Кать, зайди чуть поглубже в лесок, и постой там, а кактолько ОН придет – вылезай взад, так как будто тока приперлась. Хорошо,- говорю, и дую в лес. В лесу мне становится еще гаже: там не толькожарко, но еще и комары кусаются. Вдруг смотрю – пенечек из земли торчит.Дай-ка, - думаю, я посижу на этом пенечке, - в ногах правды нет и всетакое прочее. Сажусь на пенек, лодочкой земельку ковыряю. Буквальночерез 40 секунд объект появляется в поле зрения. Сижу еще чуть-чуть,после чего вылезаю с таким видом, будто я только что из теятра, и тутмежду делом решила прогуляться. Выхожу, здороваюсь, позевывая, несу какую-то чушь, и тут вдруг чувствую– запах. Ко всем этим лакам и духам, которые на меня вылили,примешивается едва уловимый, но довольно острый аромат гомна. Но я же изтеятра, у меня жеж лодочки, поэтому я хотя и предполагаю, что где-нибудьрядом куча, но при этом старательно делаю вид, что никакого запаха инет. Что характерно, вьюнош тоже стоит с каменой рожей, как будто вокругсады весенние. Мнемся мы мнемся, и тут он мне ручку предлагает, для того чтобыромантически прогуляться. Выруливаем на дорогу, и тут же нос к носусталкиваемся с бабьем. Рожи у них нехорошие, подмигивающие и всезнающие,но мне не до рож. Запах идет вместе с нами и с каждым шагом, становитсявсе сильнее и сильнее. Говнянная аура достигает своего апогея, носделать я ничего не могу. Вопрос "а тебе не кажется, что откуда-то несетгамном? " единосекундно убьет всю романтику, а от того я иду, вялоотвечая на вопросы вьюноша и старательно вожу носом, как только мнекажется, что он меня не видит. И вот на какой-то кочке, он спотыкается,и я наконец-то получаю долгожданный шанс оглядеть себя, после котороговсе мои догадки оправдываются самым паскудным образом. На розовыхлосинах, чуть ближе к внутренней стороне бедра, наблюдается некаясубстанция характерного цвета и запаха. От этого ужасного открытия кровьприливает к моей роже, и я уже почти не слышу, чего мне там вещает этоткекс. Я вдруг явственно понимаю, что жизнь моя кончена, и не будет в нейбольше ни счастья, ни радости, ни тем более любви. Ну что может быть хуже говнянной жопы на первом свидании? Невзирая нато, что юноша продолжает корчить из себя рыцаря, по его лицу ужезаметно, что запах вовсю дошел до него, и сообщить о том, что "от тебявоняет" он не может по тем же самым причинам, что и я. И мы все идем, иидем, как два золотаря и говно идет вместе с нами, но разорвать этотзамкнутый круг нет никакой возможности. Через какое-то время, девицыопять попадаются нам на пути. Как только они проходят, я украдкойоглядываюсь на них, что бы хоть как-то намекнуть на свое положение, ноони не замечают моей кислой рожи, показывают мне ok, радостно трясутголовой и тянут кулаки с поднятыми большими пальцами - дескать, всеохуительно, дорогая – так держать. Я сглатываю, очень отчетливо представляя себе, что именно мне придетсяим рассказывать через час, и как при этом будут деформироваться их лица.И тут от страха, меня посещает самое мудацкое решение из всех. Совру-кая ему, что мне пописать нужно. Зайду в лес, а там уж в луже как-нибудьототру какашку. В ту же секунду я сообщаю, что мне необходимо припудрить носик, и еще дотого как молодой человек успевает открыть свой рот, скрываюсь в кустах.Увы. Чуда не происходит. Гамно - такая херовина, что смыть его в лужевозможным не представляется. Рази только собственной кровью. Но это японимаю не сразу, а только после того как мои розовые лосиныпревращаются в мокрую вонючую дрянь. Соприкоснувшиеся с водойэкскременты усиливают свой армат во много раз, и если до этого пахлотак, как будто "под кустиком насрали", то теперь я превратилась вговняную фею, причем самую пахучую из всех говняных фей, если только онисуществуют на свете. Сквозь просвет деревьев, я отлично вижу вьюноша,который прикуривает вторую сигарету, и перетаптывается с места на местакак конь. С другой стороны видно девиц, нарезающих 105-ый круг. Я быстростаскиваю с себя лосины, и кустами драпаю в сторону девок, с тем, чтобыони придумали хоть что-нибудь. Мое залихватское появление из канавы слосинами в руке, повергает их в ступор. - Приставал? – с ужасом спрашивают у меня они. - Хуже, - начинаю хныкать я, и уже пытаюсь рассказать, в чем собственно дело, как вдруг запах проникает им в нос. - Катя.... Он что... Он тебя обосрал? Планета убыстряет свой ход. Сжав розовый комочек в кулаке, огородами ябегу к дому. Дней 5 потом на улицу не выходила. Стеснялась. А потом забылось как-то.И с чуваком этим не расстались, что характерно. Еще год друг другу нервыпортили. Но это неважно. Буквально через пару недель, всплыла одна подобность, из-за которойговноистория приобрела почти-что комедийный характер. Оказывается, этотсамый кекс, приперся на свидание заранее. Шлялся-шлялся по поляне, иугодил в заботливо наложенную кем-то кучу. Этот факт расстроил его, ипоэтому он стал старательно счищать расстройство о стоящий неподалекупенек. Убедившись, что это дело не особенно помогает от ароматов, вьюношкозликом побежал домой, чтобы переодеть ботинки. Ну да, а из-за этогоопоздал. Ему бы и в голову не могло придти, что за то время, пока я будуего ждать, меня угораздит сесть на тот треклятый пень. Короче говоря, деффки мои, когда об этом узнали, немедленно заключили,что нам на роду написано жить вместе до старости, раз мы даже в одну иту же какашку вляпываемся. Вот так вот.добавлено: 2006-12-19Рейтинг истории 0 (0/0)
